Игра в античность - Игорь Ягупов

– Госпожа, ох, госпожа, – вздохнула служанка. – У меня на сердце словно камень лежит. Я вижу, как вы страдаете все последние дни.

– Последние? – опять усмехнулась пророчица. – Эти дни и верно последние для Трои.

– Пойдите в храм, – вздрогнула Агава, – принесите жертву богам. Все как-нибудь и устроится. Вы всегда были добры ко мне, пойдите в храм.

– Поздно, Агава, – Кассандра возвысила голос. – Да и ни к чему это. Боги отступились от нас. Стена города пала, и данайское чудище уже вступает в него.

– Побойтесь гнева великого Зевса, владыки и бессмертных всех и смертных! – всплеснула руками рыжая служанка. – Война закончилась, мы победили.

– Победили? – дочь Приама укоризненно посмотрела на Агаву.

Впрочем, чего можно было ждать от прислуживавшей ей девушки, если мудрейшие мужи были ослеплены кознями Афины и начисто, казалось, забыли о коварстве пепельноволосой богини.

– Троя уже пала, – без пафоса и надрыва, почти буднично, как будто растолковывала непонятливой служанке очередное поручение, сказала Кассандра. – К утру здесь будут данайцы, а город будет разграблен и сожжен дотла. Так, что в течение тысяч лет никто не сможет найти его руины.

– Данайцы уплыли домой, – робко заметила Агава.

– Может быть, ты сбегала посмотреть? – с издевкой в голосе спросила ее госпожа. – Ты, верно, вышла из западных ворот, потом вдоль бурного Ксанфа поднялась на отроги Иды и заглянула за дальний мыс? Хотя, что я говорю: у нас ведь есть воины, есть герои, есть, в конце концов, дозорные. Но никто из них не потрудился сделать этого. У нас есть мудрые вожди, но и они не направили туда своих людей. Никому не интересно, что весь флот Эллады стоит за ближайшим мысом. И знаешь, Агава, куда обращены носы их кораблей? К Трое, Агава, к Трое. Сто тысяч воинов. Моли богов, чтобы тебя взяли в рабство, а не убили где-нибудь на улице или прямо здесь, во дворце, с дочерями Приама.

– Так давайте убежим, госпожа, давайте убежим, – голос рыжей служанки дрожал. – Выйдем тайком из города. Пока еще не поздно.

– Поздно, Агава, поздно, – Кассандра положила руку на плечо девушки. – Вокруг города рыщут лазутчики врага, дозоры стоят на всех дорогах. Я слышу грохот колесницы могучей Афины, объезжающей наши равнины, как свои. Богини судьбы Мойры уже спряли нить нашей жизни. Жребий вынут, и все занесено в свитки. Мне суждено стать рабыней владыки народов Агамемнона. Но недолго суровый ахеец будет мной наслаждаться. По возвращению его домой, в родные Микены, мы падем от руки его жены Клитемнестры. А ты, Агава, станешь…

– О, пожалуйста, не надо, госпожа, – служанка умоляюще сложила на груди руки. – Вам дана великая мудрость и великий, но тяжкий дар. Но я не хочу знать свою судьбу. Пусть случится то, что суждено. Не стоит гневить богов.

– Многие настойчиво добивались встречи со мной, чтобы узнать свое будущее, – удивленно подняла бровь Кассандра. – Те, которые были умнее моего безрассудного отца и прислушивались к моим советам.

– Но только не я, – возразила служанка. – Нет, я верю вашим пророчествам. Но именно поэтому я не хочу их слушать. Если судьбу не изменить, зачем мне знать то, что и так случится? Прошу вас, госпожа, оставьте свой дар, не гневите богов, принесите жертву светлоокой Афине.

– Вся Троя станет ее жертвой, глупая ты девушка, – усмехнулась дочь Приама. – Неужели ты думаешь, что серебряная богиня согласится на что-то меньшее?

Кассандра замолчала. Она сняла руку с плеча Агавы и отошла на несколько шагов вглубь комнаты. Сгущавшаяся ночная темнота почти совсем растворила в себе ее черные ризу и покров. И только бледное лицо ее как будто висело в воздухе. Глаза ее были полуприкрыты. Губы мерно шевелились, словно она что-то говорила. Но слов при этом слышно не было.

Напуганная видом госпожи, Агава робко сжалась в углу, бесшумно опустившись на пол. Она не рискнула больше нарушить молчание. И лишь изредка поднимала умоляющий взгляд на Кассандру. То ли надеясь, что дочь Приама изменит свое решение и постарается задобрить воинственную богиню, то ли просто боясь пропустить тот момент, когда госпоже что-нибудь понадобится и она прикажет ей, Агаве, сходить и принести, например, масляный светильник – ведь в комнате уже безраздельно царил непроницаемый мрак. Однако приказа не было, а сама служанка боялась что-нибудь предпринять.

Воцарившуюся в покоях Кассандры тишину нарушали крики и песни на улицах. Слышно было, как кто-то громогласно славил голубоглазую Афину, а кто-то все время прибавлял:

– И Зевс, владыка и бессмертных всех и смертных, слава тебе, слава!

Люди пели песни и, наверное, танцевали на улицах. О последнем можно было только догадываться по отдельным выкрикам и взрывам смеха. Когда, по-видимому, кто-то из танцоров по причине излишних возлияний и дождя, превратившего улицы и площади города в весьма небезопасное для нетвердых ног место, поскальзывался на глинистой жиже и со всего маху, вскинув руки, бухался на землю, прямо под ноги других танцующих, часто невольно или нарочно увлекая их за собой. Гуляние в честь одержанной победы все продолжалось.

Неожиданно прямо под окнами Кассандры прозвучали слова, выбивающиеся из общего ликования:

– Сынок, оставь меня, возьми Аскания, он отстает все больше. Тебе не донести меня. Я вижу, какую боль причиняет тебе каждый шаг. Да попадет скорее в царство мрачное Аида герой Диомед, раздробивший тебе колено.

– Замолчи, отец, – ответил молодой голос, слегка прерывающийся, как будто говоривший бежал и сорвал при этом дыхание, – я тебя не брошу. Нам нужно торопиться, чтобы поспеть к стене до рассвета. Наши друзья передали мне, что сегодня ночью в городе будет жарко. Скорей, малыш Асканий, держись за мою хлену!

– Эней, Эней, – вновь послышался первый голос, – им можно верить? Боюсь, не приняли бы нас за вражеских лазутчиков, если мы среди пира попытаемся покинуть город.

– Пиру скоро настанет конец. Как, впрочем, и царствованию глупца Приама. Воинам будет не до нас. Им найдется работа, – произнес прерывающийся голос, который – очевидно, его владелец вспомнил про вопрос своего собеседника – тут же добавил: – Можно верить, можно. Это надежные люди, которые кое-чем мне обязаны…

Голоса удалились, и дальнейшая беседа потонула в шуме веселья, царящего на улицах. Кассандра беззвучно подошла к окну и, воздев руки к темному небу, воскликнула:

– Горе мне, горе! Я вижу покойников, которые пляшут и веселятся! Я вижу рабынь, которые в богатых одеждах ходят по улицам в сопровождении слуг! Я вижу воинов, заснувших вечным сном, так и не успев надеть свои доспехи! Я вижу сирот, играющих на руках у родителей! Все вот-вот свершится. И ничего нельзя изменить.

Пророчица отошла от окна и тихо села на скамью в дальнем углу своей кельи. Она замерла. И только тихое бормотание нарушало гробовую тишину ее покоев:

– Дождь не помешает огню. Нет, не помешает. Ничто не остановит гнев злопамятной Афины…

Прошло несколько часов. Должно быть, близился рассвет. Кутерьма в городе мало-помалу стихла. И лишь изредка под окнами слышались торопливые шаги запоздалого прохожего или четкая, размеренная поступь городской стражи, обходящей царский дворец.

Кассандра, словно очнувшись от забытья, подняла склонившееся на грудь лицо и тихо позвала:

– Агава, ты еще здесь?

– Да, госпожа моя, – послышался тихий и робкий голос.

От темной стены отделилась едва различимая тень, и служанка предстала перед хозяйкой, готовая исполнить ее указание.

– Сходи, посмотри, что творится в городе, – устало молвила Кассандра. – Да только не вздумай идти далеко. Просто выйди на колоннаду и глянь на город. И тут же возвращайся.

– Как прикажете, госпожа моя, – служанка склонилась в поклоне, затем выпрямилась и выскользнула из комнаты.

Спустя несколько минут она вновь появилась перед Кассандрой:

– Дождь прекратился, госпожа. Звезды, все небо усеяно ими. Как будто и не было никаких туч. В нижнем городе какой-то шум. Я видела зарево. Похоже, там что-то горит. Впрочем, пламени пока не видно…

– Это только пока, Агава, только пока, – привставшая при появлении служанки, Кассандра вновь опустилась на скамью. На ее лице, если бы у Агавы хватило в тот момент смелости поднять глаза, служанка заметила бы торжествующую улыбку. – Скучно, Агава, как скучно все знать наперед…

Глава 9

Спасение Энея

– Я точно знаю: это здесь, – юноша, опасливо покосившись на свою спутницу, ткнул жезлом в сторону поросшей мхом неприступной стены.

– Гермес, надеюсь, ты уверен? – высокая и прекрасная молодая женщина с голубыми насмешливыми глазами и пепельными волосами устремила на него пронзительный взгляд.

– Дверь здесь. Я расспросил у Посейдона, – подтвердил юноша уже чуть менее уверенно.